Футбол во спасение

Впервые скауты появились у нашей двери, когда мне было двенадцать. Я тогда уже играл за клуб Редхью в команде для детей не старше 14. И играл неплохо. Мне нравилось выступать за Редхью: это было восхитительно – играть за приличный клуб на приличном поле с настоящими воротами и сеткой, даже при условии, что ее нужно было снимать после каждой игры, дабы никто не утащил.

Думаю, Дэвид Ллойд из Мидлсбро был одним из первых больших скаутов, пришедших просмотреть меня. Потом был Джон Каррутерс из Ипсвича, пришедший к нам домой. Он заметил меня, когда я еще выступал за команду Гейтсхеда и забил метров с 18-ти. В тот день я впервые одел совершенно новую пару бутс Patrick (известный производитель профессиональной обуви и спортивной экипировки – прим. переводчика), на которую мама собирала деньги, работая сверхурочно. И я хорошо понимал, насколько обязан ей…

Первый мой настоящий просмотр был в Ипсвиче. Они пригласили нас с Китом Спрэггоном на базу на несколько дней, и я, вообще, не представляю, сумел ли бы пройти весь свой путь в одиночку без него. Нас поселили в какой-то дыре, зато на базе вживую столкнулись с футбольными звездами, которых раньше лицезрели только по телеку: Терри Бутчер, Джон Уорк, Мик Миллз (воспитанники и знаковые игроки Ипсвича – прим. переводчика). Они никогда не отказывали, когда я просил их дать автограф, никогда не отпихивали в сторону, торопясь укрыться в сверкающих тачках. Да и не припомню я такого дикого количества этих сверкающих тачек. В 1980 футболисты зарабатывали хорошо, но не купались в роскоши.

Тренер Ипсвича, Бобби Робсон [1], так же был очень добр с нами.

Мне импонировало то, что он тоже джорди (болельщик Ньюкасла. Робсон с детства болел за Ньюкасл и возглавлял его в качестве тренера с 1999 по 2004 – прим. переводчика) и мы разговаривали с ним на одном языке. Вообще, я не особо болтал тогда – слишком нервничал, чувствуя себя безумно маленьким среди взрослых игроков. Даже Кит возвышался надо мной. Бобби Робсон старался донести, что отбор пройдут лишь единицы из нас и что не стоит вешать нос. В общем, как бы ни был ко мне добр Бобби и игроки, в команду я не прошел. И нужно сказать, что показал я себя тогда так себе.

Мы с Китом вернулись домой, едва успев на игру Редхью в финале Кубка. А пока игроки соперников разогревались перед матчем, я тайком пробрался в их раздевалку и перепутал местами все их бутсы. Мы победили 5:0.

Следующий мой просмотр был в Мидлсбро. На этот раз нас разместили в приличном отеле, а не в хостеле или ночлежке. А понял я, что отель приличный, потому что в нем был даже бильярдный стол. Который я как раз и стащил… Я сачковал на просмотре, а вернувшись домой играл за Редхью в важном для нас матче. Наступив на осколок стекла, я сильно порезал ногу и мне вновь пришлось посетить госпиталь Королевы Елизаветы. Короче, в том, что никто из Мидлсбро больше на меня не выходил, виноват был лишь я один. Зато Кит добился большего и его взяли в команду.

Потом был Саутгемптон. Его как раз тренировал Лоури Макменеми (легендарный британский тренер, выигравший с Саутгемптоном Кубок Англии в 1976, так же выходец из Гейтсхеда – прим. переводчика), но я не часто его видел, потому что он не особо участвовал в детских тренировках. И на это раз я снова не особо выкладывался на тренировках и был отправлен домой через несколько дней.

Наконец, летом 1980-го, настало время Ньюкасл Юнайтед. Думаю, они присматривались ко мне раньше, но не были уверены в своем решении. Когда их скаут постучал в дверь, папа встретил его словами: «Ну и где вас носило?!» Я всегда болел только за Ньюкасл и с детства не снимал черно-белую футболку. Ну, только если – постирать…

И Ньюкасл принял меня в свою академию. Мы тренировались там по вторникам 2 часа после школы, а в каникулы – и дольше. Я до сих пор встречаю своих старых приятелей на улице и в парке, и они всегда спрашивают меня о последних слухах, касающихся их футбольных героев.

Мы повезло быть на домашнем матче Ньюкасла в качестве болбоя, и какое это было потрясающее чувство быть на одном поле со своими кумирами! На Сент-Джеймс Парке я часто видел звезд своего детства, таких как Питер Бердсли и Крис Уоддл. Я боготворил их! Ньюкасл тогда играл во второй лиге и предыдущий сезон (1979-80) завершил на недостойном себя 9 месте. Когда я пришел в академию, тренером был Билл Макгарри, но, спустя месяц, его сменил Артур Кокс. Я восхищался и ненавидел его, обожал и боялся. Он считал необходимым отслеживать наши успехи в академии, и ничто не могло ускользнуть от его внимания. Вскоре, он уже всех нас знал по имени. Я до сих пор слышу его оглушительный вопль «Гаскооооойн!» во сне… Периодически я позволял себе шутливые выходки, но мне это сходило с рук – думаю, он на много закрывал глаза, потому что симпатизировал мне. Из взрослой команды ко мне здорово относились Кенни Уортон и Колин Саггетт, в то время они не играли в основном составе в силу возраста.

До тренировочной базы в Бенуэлле я добирался на автобусе из Данстона, который стоял 5 пенсов. Нам полагалось 5 фунтов в неделю на транспортные расходы, потому что многим ребятам приходилось добираться до базы на поездах из довольно далеких мест. Я жил не так далеко, но брал максимальную сумму на расходы. Оставшиеся деньги я тратил на подарки для родителей или что-нибудь глупое, типа игральных автоматов. Позже это перешло в азарт, и я спускал все на «однорукого бандита».  Подчас, я бросал в автомат свои последние 5 пенсов и, проиграв, добирался до дома пешком. Думаю, это позволяло поддерживать мне себя в форме… На каком-то этапе, я настолько помешался на игральных автоматах, что даже стал подворовывать деньги на игру. Я хорошо помню, как однажды, будучи совсем на мели, я стащил 15 фунтов из кошелька Анны, и все их проиграл. Анна, узнав об этом, была просто раздавлена. Она только окончила школу и это была зарплата за ее первую рабочую неделю. Она все также мечтала стать актрисой, но учителя в школе посоветовали ей найти работу в офисе, и она стала телефонисткой. А эти деньги откладывала, чтобы иметь возможность нормально провести какой-нибудь из вечеров. Анна была невероятно расстроена, а я просто сгорал от чувства вины. Я подвел ее и именно это было самым ужасным.

Я очень надеюсь, что в последующем мне удалось загладить свою вину. И я поклялся впредь никогда не играть на автоматах. У меня достаточно пороков, но ни автоматы, ни, к примеру, ставки на скачках – которыми увлекаются многие футболисты, – ни иные другие азартные игры никогда с тех пор меня не занимали. Ну, я, как-то, несколько лет спустя, купил лотерейный билет за 25 пенсов, но это, скорее, исключение, подтверждающее правило. И, кстати, тот билет был выигрышный, а когда я пришел домой с 2 тысячами фунтов, мама спросила: «Ну и где ты их украл?»

В 14 лет я перешел в более крупную школу – Хитфилд , в которой моим классным руководителем стал мистер Хепворт, учитель географии. Однажды, когда он вел занятие по какой-то невероятно занудной теме, типа Альп, я развлекал себя, оттачивая автограф, расписываясь прямо на своем рюкзаке. Внезапно, он сказал из-за моего плеча:

— Чем это ты занимаешься, Гаскойн?

— Оттачиваю свой автограф.

— А для чего?

— Мне нужно практиковаться в этом, потому что я собираюсь стать известным футболистом.

— Только одному из миллиона это удается, — сказал мистер Хепворт, – так что, заканчивай.

А я ответил ему, что стану именно тем одним на миллион.

Но впереди у меня был еще длинный путь. Да, меня взяли в академию Ньюкасла раньше, чем кого бы то ни было, но у меня все еще не было ни одного выступления за команду графства, которая являлась ступенькой на пути к сборной Англии. Меня пригласили на игру в команду графства Дархем и я даже сделал хет-трик, но больше никогда не слышал о них. Не знаю почему. Я бросался к двери каждый раз, как слышал, что почтальон принес письма, но от них там ничего не было. Было ли дело во мне или в моей семье, в нашем происхождении или в чем-либо еще? Не знаю. Даже сейчас. Думаю, одна из причин в том, что мой папа, в отличие от многих других отцов, никогда не был жополизом. Он никогда не пресмыкался перед учителями. Он, скорее, послал бы их нахер. А там был как раз один человек, тесно связанный с командой графства, который определенно меня недолюбливал. Меня тогда ужасно угнетала невозможность сыграть за сборную Англии, но я объяснял себе, что они просто тупицы. Они предпочитали набирать черт знает кого, а те играли, пока не перерастали свой возраст.

Наверное, мне было чуть больше 14-ти, когда я первый раз напился. Шон, мой друг, стащил бутылку водки в магазине, и мы распили ее на двоих. Я пришел домой пошатываясь, с заплетающимся языком, и чувствуя себя настолько отвратительно, что поклялся никогда больше не притрагиваться к алкоголю. И следующие четыре года я держал данное слово…

А вот мой брат, Карл, попал в куда худшую зависимость – он нюхал клей. Я рыдал две недели, осознав, что он с собой творит. Вообще, когда я задумываюсь о всех тех ужасных вещах, через которые пришлось пройти нашей семье, я горжусь тем, что нам удалось выстоять.

Карл, в итоге, совершил еще много плохих вещей и, в итоге, его отправили в интернат для трудных подростков. Не знаю куда, я никогда не навещал его там. Где-то на побережье. Когда он уходил, я пообещал писать ему, а он – мне. В своем первом письме я написал: «Пожалуйста, возвращайся скорее! Мы безумно скучаем по тебе! Пожалуйста, умоляю, вернись!» Карл какое-то время не отвечал, и я был в таком предвкушении, открывая его первое письмо. Оно было коротким: «Отъ*бись, Пол. Мне здесь нравится. Здесь трехразовое питание, теннисный и бильярдный столы. Так что, отъ*бись…»

Позднее, из его писем, я понял, что все не так уж и хорошо. Его взял в оборот и запугал угрозами какой-то здоровый парень и Карл не знал, что с этим делать. В предыдущих письмах он упоминал о какой-то раздевалке, и в своем письме я посоветовал ему заманить этого парня в нее под каким-нибудь предлогом и врезать по башке самым большим ботинком из этой раздевалки. Так он и поступил. В последующих письмах он писал, что отныне он «крутой парень». И он стал лучших бойцом в школе.

Карл и сам неплохо играл в футбол и выступал за молодежку Ньюкасла. Позднее, Дэвид Бэтти (двукратный чемпион Англии в составах Лидса и Блэкберна, капитан сборной Англии) говорил мне, что встречался с Карлом на поле, когда еще сам играл за молодежку Лидса. В том матче Карл получил серьезную травму, когда кто-то из соперников просто въехал в него. Когда я начал играть, я всегда держал в уме тот случай и искал того парня на поле.

Позже Карл стал сдавать и травма этому, конечно, поспособствовала. Но основные проблемы были в другом – алкоголь, девочки – обычная ерунда, которая отвлекает в этом возрасте. Он просто решил не заморачиваться.

Подростком, как я уже говорил, я не пил и не притрагивался к наркотикам. Да, я мог что-нибудь стащить где-то, но не более. За девочками я тоже особо не гонялся. У меня нормально складывалось с ними, хотя когда я был помладше, я комплексовал из-за угрей. Мама как-то принесла специальное мыло от угрей, которое нужно было нанести на кожу и через пару минуть смыть. Задумав решить проблему радикально, я нанес его на лицо вечером и лег спать. Проснувшись утром, я почувствовал, что лицо пылает от ожогов…

Угри прошли сами собой, когда пришло время, а за девочками гоняться я так и не начал. В то время мне больше нравилось быть с друзьями, а основное место в жизни занимал футбол. Что-то подсказывало мне, что это должно являться главным для меня. Что я должен быть в форме и заботиться о своем здоровье, и, самое главное, быть целеустремленным, в противном итоге, никогда не добьюсь успеха.

В то время поднялась большая шумиха вокруг перехода Кевина Кигана в Ньюкасл. Переход стал возможным Артуру Коксу, а мы тогда все еще находились во второй лиге. На Кевина смотрели как на Мессию, который выведет нас вверх. И, конечно, он забил решающий гол уже в своем дебютном матче против КПР.

Артур позволил мне помогать Кевину, чистить его бутсы и понять, как живет профессиональный футболист. Я даже разнашивал ему новые бутсы – он носил обувь на размер меньше моей.

Однажды я принес совсем новую пару бутс Кигана в школу, чтобы похвалиться перед одноклассниками. Я всем дал посмотреть на них в автобусе, а по дороге из школы обнаружил, что одна бутса пропала, кто-то то ли стащил, то ли я сам ее потерял. Я рыдал всю дорогу домой и уговорил папу пойти со мной в автобусное депо на ее поиски. Там нам, естественно, никто не поверил в том, что мы ищем бутсу Кевина Кигана. Мы ее так и не нашли и я содрогался от ужаса, что мне предстоит признаться в пропаже. В итоге, когда я это сделал, Кевин повел себя просто восхитительно! Он не кричал на меня, а просто расхохотался, когда я рассказал ему, как все произошло.

К шестнадцати годам настало время сдавать экзамены на школьный аттестат (CSE – экзамены на получение сертификата об окончании средней школы – прим. переводчика). Не сказать, что я был самым усердным на занятиях, но и хулиганом тоже не был, просто – чуть более активным и шумным, чем большинство. Чем ближе были экзамены, тем чаще я сбегал с занятий и тренировался в футбольных умениях на площадке. Уверен, что в школе были рады избавиться хотя бы на время от меня…

Несомненно, мне удавалось бы лучше успевать на занятиях, если бы я проявлял больше заинтересованности. Мне все еще здорово удавалась математика и нравился английский. Экзамены проходили по 6 предметам, и мне удалось сдать два из них – английский и природоведение. Я сдал бы и математику, если бы доска, на которой я решал задания, не сломалась. Да, таково мое оправдание. Доска крепилась уже немного разболтанными шурупами, а я своей возней расшатал их в конец, и она просто разлетелась на части, а я провел остаток экзамена, пытаясь собрать все воедино. Вот так я и пролетел…

Но я не особо переживал. 27 мая 1983 года, в мой шестнадцатый день рождения, я подписал официальный контракт с Ньюкаслом.

«Я думаю, Пол похож на маму. Ее легко вывести из себя, она может расстроиться по любому пустяку. Мы с папой более толстокожие»

Анна Гаскойн

1. Сэр Бобби Робсон – 1933—2009, известный английский футболист, выступавший в Англии за Фулхэм и Вест Бромвич, а также проведший 20 матчей за сборную. Успешный тренер, культовая фигура для Ипсвича, выигравший с клубом в качестве тренера Кубок Англии в 1977-78 и Кубок УЕФА 1980-81. За 13 лет карьеры тренера в Ипсвиче, пригласил извне только 14 игроков, делая ставку, в основном, на собственных воспитанников.

Газза: Моя История

Об авторе. Благодарности

Лето 2003

Детство. Ссадины и крики

Стивен

Футбол во спасение